Париж Франция

Париж, мон амур ('Биржа + Карьера' ¹ 21 от 28.05.2008)

Весь Париж открылся нам с сыном в первый же день, когда по узким улочкам и крутым лестницам забрались на макушку Монмартра, 130-метрового парижского холма, где стоит базилика Сакре Кер. С ее ступеней открывается головокружительный вид на белоснежный город с пиками кружевной Тур Эйфель и башни Монпарнас, где трудился герой Бегбедера. И когда я увидела эти мансарды, о которых читано-перечитано, заросли каминных труб и цветники на крышах, тут я в этот город и влюбилась. С первого взгляда... Без паспорта, но с клубникой Здесь совершенно сумасшедше пахнет клубника. Ее, отборную, сладкую — такую я ела только у моей куйбышевской бабушки — продают по 2.80 на каждом парижском углу. И малиной торгуют — обычной нашей, малиновой, с ароматом и вкусом лесной, и крупнющей черной — только дешевле, по 2.20. А вообще майский Париж благоухает свежестью, утренней умытостью и каштанами, цветущими белыми и розовыми свечками. И машины здесь пахнут деликатно, стандарт Евро-3 “вонючки” в страну не пускает. Наверное, это не самый чистый город мира — окурки и фантики бросают прямо на тротуар, зато нет пыли и неизбывной нашей грязи. Почему-то французам удается класть асфальт ровно и надолго (дороги тут лет по восемь без ремонта — год укладки полотна указан), поэтому нет луж. А вечерами и утром по обочине пускают ручеек, смывающий собравшуюся пыль. Так что гулять здесь приятно. Вдвойне приятно, потому что безопасно и отчитываться ни перед кем не надо. Встречающая девушка предупредила: паспорта вам в Париже не понадобятся — ни при поселении в гостинице, ни на улицах, так что оставьте документы в отеле. И это правда! Ну не проверяют их во французской столице, что особенно удивило сына, второй год живущего в Москве, он-то без паспорта — никуда, иначе проблем не оберешься. И когда в музей пускают без билета не достигших 18 лет, тоже паспорт не проверяют. Мы с сыном, очарованные французской столицей, практически всю ее прошли ногами, лишь пару раз проехали в метро, и то лишь для того, чтобы мой гарсон увидел, что такое европейская подземка. Исходить Париж за неделю вдоль и поперек несложно — он неожиданно невелик, без пригородов — два миллиона жителей, и практически весь убирается в 34-километровое кольцо автодороги. Может, поэтому так уютен. Кроме того, гуляя по Парижу, найдешь такое, что не покажет ни один гид, но об этом позже. Четыре колеса, два, одно... Парижские авто паркуются виртуозно — впритык, “смарт” к “смарту”, чем меньше машинка, тем легче втиснуться в прореху. Хотя немало и раритетных “американцев” начала шестидесятых, и роскошных “порше”. И как они потом выезжают из своих гнезд? Наверное, по команде, общей колонной в одном направлении. Все же Париж — город преимущественно на двух колесах: для велосипедистов всюду проложены спецдорожки и оборудованы многочисленные стоянки, а на тротуарах теснятся скутеры и мотоциклы. Вечерами из офисов выходят клерки обоего пола в строгих костюмах со шлемами в руках, седлают своих двухколесных коней — и вперед, легко преодолевая пробки! Встречали мы и совсем экзотичный вариант — одноколесный велосипед, рассекавший у Центра Жоржа Помпиду. Туристам тут тоже предлагают велосипедные экскурсии — и по городу, и в окрестности, в Версаль, например. Мы же от экскурсионной программы отказались — хотелось увидеть свой Париж, без “турпопсы”, хотя совсем без нее обойтись не удалось. Эмблематичная очередь Возглавляют список знаковых, “эмблематичных”, как переводят здешние путеводители, достопримечательностей французской столицы Эйфелева башня, собор Нотр-Дам-де-Пари, Лувр и кабаре “Мулен Руж”. Без этого турнабора не обойтись, им мы и решили ограничиться. Эйфелева башня, Тур Эйфель, сразу скажу, меня разочаровала. Нет, не обликом своим — ее стройный силуэт, давно ставший символом города, виден отовсюду, особенно хорош обзор с правого берега, с Трокадеро. И вид с башни открывается фантастический. Но сначала мы отстояли полчаса за входными билетами (12.80 — до самого верха, 7.80 — до второго уровня). Потом — очередь в лифт, чтобы подняться на башню, наверху — очередь в туалет, потом — очередь на спуск. Словом, процедура на любителя. Там же, где народу было поменьше и билеты подешевле, — вход для тех, кто готов отказаться от лифта и идти наверх пешком. И в Лувр, битком набитый шедеврами и японцами, тоже надо отстоять прилично. Самый большой музей мира за три-четыре часа не обойти, а дольше восхищаться искусством уже тяжело. Поэтому мы подготовились: нашли часть Denon, где хранится Леонардова “Джоконда” и направились прямиком туда. Небольшое полотно за стеклом непрерывно фотографирует шумная толпа, и тихо постоять, не спеша рассматривая улыбку Моны Лизы и знаменитое сфумато да Винчи, никак не получается. Зато в Лувре здорово расслабляют сверкающие брильянтами и изумрудами короны французских императоров. “Мулен Руж” — еще одно “эмблематичное” место, хотя от прежней “Красной мельницы”, куда хаживали импрессионисты и писатели с мировыми именами, осталось лишь месторасположение — пляс Пигаль. Билет на ночное (начало в 23.00) шоу с шампанским стоит 89 евро, на девятичасовое — на 10 евро дороже. Очередь — снова очередь — уже с билетами стоит у входа задолго до начала. Респектабельные метрдотели рассаживают публику в относительно небольшом зале. За каждым из столиков теснятся по три пары, которым подают по бутылке брюта в ведерке. Нашим соседям-итальянцам одной бутылки шампанского показалось мало, они заказали следующую, а потом оторопели, увидев счет на 186 евро. Занавес распахивается, шоу начинается. В “Мулен Руж” танцуют 60 красавиц из 14 стран, в том числе и наши. Девушек в шоу отбирают высоких — не ниже 175, заводных и улыбчивых — чтобы канкан был в радость им самим и, самое главное, с красивой грудью, поскольку танцуют топлесс, более того, порой, кроме ниточки стрингов, блесток, перышек и туфелек, на них нет ничего. Мужчины-танцоры, разумеется, тоже есть, но не они тут главные. Танцевальные номера разбавляют забавный чревовещатель, потрясающая пара гимнастов и летящие над залом певцы. А еще крохотные — едва достающие девушкам до колена — пони, выходящие маленьким табуном. Тут вообще много табунятся, поэтому когда на сцену вышла одна-единственная практически нагая и самая красивая из танцовщиц, зал удивился. Сцена вдруг стала взмывать вверх, и оказалось, что это бассейн, в котором плавает парочка убедительных, метра по три, змей. Красотка нырнула к ним, и замершие зрители наблюдали это захватывающее синхронное плавание. Представление длится полтора часа. Скажу честно, этого вполне достаточно. И на красоток наглядишься, и не самым зажигательным канканом в цветах французского флага (или нашего, если хотите) насладишься. Знающие люди говорят, что в “Лидо” на Елисейских Полях аналогичное шоу уровнем повыше, хотя цена та же, да и Шанс-Элизе — место более респектабельное, чем пляс Пигаль. Жаль, что лишь перед самым отъездом я поняла, что милый двухэтажный розовый домишко с типично деревенской скамьей у входа, мимо которого мы не раз проходили, поднимаясь к Сакре-Кер, — это то самое кабаре Au Lapin Agile (“Шустрый кролик”), где когда-то собиралась вся богема Монмартра. До сих пор там ежедневно, кроме понедельника, проходят представления (билет — 40 евро). Там же рядышком — дома, где жил Ван Гог, где писал свои полотна Ренуар. А я-то все время смотрела напротив — на единственный оставшийся виноградник в самом сердце Парижа. Булочные страсти По Парижу надо гулять — этот нестерпимо красивый город полон сюрпризов и неожиданных встреч, которые он дарит только пешеходам. Его внезапные презенты — это не только архитектурные изыски, всякие дома-шкатулки, витые решетки ар-деко и своенравные мосты, каждый со своим характером. Окна-розетки ухмыляющихся горгулий и готические шпили Нотр-Дам-де-Пари мы рассмотрели с борта прогулочного кораблика, их по Сене ходит великое множество (билет на часовую прогулку стоит 11 евро). А когда решили зайти внутрь, вначале оказались на празднике булочников, шатры которого были раскинуты прямо перед входом в собор. Запах свежевыпеченного хлеба манил, и мы решили, что к Парижской Божьей матери еще успеем. Парижские хлебопеки, почтенные мужчины и совсем молодые парнишки, напевая под баян, раскатывали тесто и прямо на глазах у зрителей пекли какие-то булочные чудеса. Румяный хлеб доставали из печки, нарезали, выкладывали в корзинки и пускали в народ — пробовать. Париж невозможно представить без булочных, буланжери. Хрустящий багет — непременный атрибут парижанина, как и небрежно-изысканно повязанный шарф. А вечерами все несут по пятку этих свежайших длинных батонов. В любой буланжери по 80 центов продаются нежнейшие, тающие во рту круассаны, по 2—2.50 — сказочные пирожные. То, которое мы называем “наполеоном”, в нашей булочной, нарезанное треугольниками, носило имя “Тур Эйфель”. А еще там продают панини — булки, разрезанные вдоль и проложенные начинкой. Багет, панини или блинчики-крепсы — обычный парижский ланч. Люди сидят на травке или на лавочке на бульваре и перекусывают — такой вот парижский пикник. Мы тоже так делали, особенно когда нашли чудный винный магазин Nicolas, в котором бутылка вполне приличного вина стоит дешевле чашки посредственного кофе. Утром заходили к “Николаичу”, брали местное розовое по 2.80 и подготовленные шли наслаждаться парижской жизнью. А гуляя на левом берегу Сены, в Латинском квартале наткнулись на демонстрацию булочников. Редкая колонна — с десяток человек в поварских колпаках и с красными знаменами — требовала снижения арендной платы, которая сейчас для булочных составляет, если мы правильно поняли, 1000 евро в месяц. Сердечная привязанность Не грандиозному Нотр-Даму я отдала свое сердце, а небольшой церкви Сен-Этьен-дю-Мон, что на левом берегу Сены (у них там, как у нас, — свое Заречье, Рив Гош, левый берег). Нашли ее случайно — забрели по дороге в Пантеон (как не зайти на могилу Дюма-отца?). Вообще, здешние церкви — эглиз — сущее чудо. Высокие своды, толстые свечи, яркие витражи, органы, плетеные стулья, наконец, возможность посидеть в тишине и, любуясь, подумать о вечном. Сен-Этьен-дю-Мон особенно хороша. Летящий силуэт, смешение стилей с преобладанием пламенеющей готики — архитектурная мода не раз менялась за те полтора века, что ее строили начиная с 1492 года. Входишь внутрь — и от красоты белой ажурной алтарной перегородки, сработанной в шестнадцатом веке, захватывает дух и сжимается сердце. А витражи, которым триста лет, а их ровесница — резная деревянная кафедра... Поневоле начнешь завидовать студентам соседнего лицея Генриха IV (того, из “Гусарской баллады”, Анри Четвертого, который “любил вино до черта, но трезв бывал порой”), самого престижного учебного заведения Франции, которые могут приходить сюда ежедневно. Садовая идиллия с пауком Возвращаясь с площади Шарля де Голля, которую по-старому называют Этуаль (у французов даже на ценниках до сих пор рядом с евро стоит сумма во франках), набрели на парк дивной красоты — Монсо. Романтичный мостик поцелуев, ротонда с прудиком, в котором водятся рыбы с локоть (потом в Люксембургском саду мы увидели полуметровых карпов, которых дети кормили вафлей от мороженого), креативная огородная клумба с затейливо высаженными свеклой-морковкой, роскошная альпийская горка, куртины цветущих роз и умиротворение, разлитое в здешнем воздухе. Естественно, бесплатный интернет, как во всех парижских парках и садах, в том числе и в скверике за Нотр-Дамом. По главной аллее терпеливо наматывают круги разновозрастные бегуны. Закончат тренировку — идут споласкиваться на колонку, точь-в-точь такую же, какие до сих пор стоят в нашем частном секторе. Мальчишки гоняют мяч, мамашки катят коляски. Мы сначала удивились, что тут за бум двойняшек, все коляски двухместные. Приглядевшись к непохожим деткам, поняли — да это няни вывезли их на прогулки. Ближе к десяти вечера полицейский начинает посвистывать — мол, пора по домам. Свист становится все громче, и ровно в 22.00 ворота закрываются на замок до следующего утра. Люко, Люксембургский сад, конечно, тоже хорош. По

Используются технологии uCoz